Стихи Михаила Алексеевича Кузмина

Флейта, пой! Пещеры своды Зацвели волшебным мленьем: Рощи, копья, города, Тихо каплет дни и годы Наговорным усыпленьем Голубиная вода. Мреет сумрак.

Декабрь морозит в небе розовом, Нетопленный мрачнеет дом. А мы, как Меншиков в Березове, Читаем Библию и ждем. И ждем чего? самим известно ли?

Мы плакали, когда луна рождалась, Слезами серебристый лик омыли, — И сердце горестно и смутно сжалось. И в самом деле, милый друг, не мы ли Читали в старом

Звезды сверху, звезды снизу, И в пруду, и в небесах. Я ж целую сладко Лизу, Я запутался в косах. В старину пронзал маркизу Позолоченный твой лук.

Увы, любви своей не скрою: Видна по тысяче примет. Я слышу голос за горою — Моей тоске звучит ответ. Осенней, желтою порою Весна повеет на лугах.

Что делать с вами, милые стихи? Кончаетесь, едва начавшись. Счастливы все: невесты, женихи, Покойник мертв, скончавшись. В романах строгих ясны все слова

О царство милое балета, Тебя любил старик Ватто! С приветом призрачного лета Ты нас пленяешь, как ничто. Болонский доктор, арлекины И пудры чувственный угар!

Ты слышишь ветер? Солнце и февраль! Зеленый рай, Тристанов Irish boy! Крестильным звоном задрожал хрусталь… Ленивых тополей теперь не жаль: Взвился пузатый

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было, все мы четыре любили, но все имели разные «потому что»: одна любила, потому что так отец с матерью ей велели

Блеснула лаком ложка, — И лакомка-лучок Сквозь мерзлое окошко Совсем, совсем немножко Отведал алых щек. Неметена избенка, Не вытоплена печь.