Стихи Вячеслава Иванова

Great is their love, who love in sin and fear. Byron* День влажнокудрый досиял, Меж туч огонь вечерний сея. Вкруг помрачался, вкруг зиял Недвижный хаос Колизея.

Млея в сумеречной лени, бледный день Миру томный свет оставил, отнял тень. И зачем-то загорались огоньки, И текли куда-то искорки реки. И текли навстречу

И поэт чему-то учит, Но не мудростью своей: Ею он всего скорей Всех смутит иль всем наскучит. Жизнь сладка ль на вкус, горька ли, Сам ты должен распознать

… На отмели зыбучей, где начертал отлив немые письмена. «Кормчие звезды» Рудой ведун отливных рун, Я — берег дюн, что Бездна лижет; В час полных лун седой

_Валерию Брюсову Волшебник бледный Urbi пел et Orbi*: То — лев крылатый, ангел венетийский, Пел медный гимн. А ныне флорентийской Прозрачнозвонной внемлю я теорбе.

Чаровал я, волхвовал я, Бога Вакха зазывал я На речные быстрины, В чернолесье, в густосмолье, В изобилье, в пустодолье, На морские валуны.

Отчетливость больницы В сентябрьской тишине. Чахоточные лица Горят на полотне. Сиделка сердобольно Склонилась, хлопоча; И верится невольно В небесного врача.

Как бледная рука, приемля рок мечей, И жребий жертвенный, и вышней воли цепи, Чертит: «Се аз раба», – и горних велелепий Не зрит Венчанная, склонив печаль

Зима души. Косым издалека Ее лучом живое солнце греет, Она ж в немых сугробах цепенеет, И ей поет метелицей тоска. Охапку дров свалив у камелька, Вари

_В.В.Хлебникову Нет, робкий мой подстерегатель, Лазутчик милый! я не бес, Не искуситель – испытатель, Оселок, циркуль, лот, отвес. Измерить верно, взвесить