Стихи Владислава Ходасевича

Грубой жизнью оглушенный, Нестерпимо уязвленный, Опускаю веки я — И дремлю, чтоб легче минул, Чтобы как отлив отхлынул Шум земного бытия.

Под звуки мандолины (Отрывки) Из песен Израиля — Воины Божьи О, пой еще, пой еще, дочь Рима! Огонь твоих перстов пусть перельется в звуки, Пускай поет

Люблю говорить слова, Не совсем подходящие. Оплети меня, синева, Нитями, тонко звенящими! Из всех цепей и неволь Вырывают строки неверные, Где каждое слово

Слышу и вижу вас В вагонах трамвая, в театрах, конторах И дома, в мой вдохновенный час, При сдвинутых шторах. Вы замешались в толпу, вы снуете у фонарей

А мне и волн морских прибой, Влача каменья, Поет летейскою струей, Без утешенья. Безветрие, покой и лень. Но в ясном свете Откуда же ложится тень На руки эти?

Маляр в окне свистал и пел «Миньону» и «Кармен». Апрельский луч казался бел От выбеленных стен. Одни внизу, на дне двора, Латании в горшках Сухие листья-веера

В грохоте улицы, в яростном вопле вагонов, В скрежете конских, отточенных остро подков, Сердце закружено, словно челнок Арионов, Сердце недвижно, как месяц среди облаков.

Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта. Вот — истинно приятный лимонад.

Высоких слов она не знает, Но грудь бела и высока И сладострастно воздыхает Из-под кисейного платка. Ее стопы порою босы, Ее глаза слегка раскосы, Но сердце

Нет у меня для вас ни слова, Ни звука в сердце нет. Виденья бедные былого, Друзья погибших лег! Быть может, умер я, быть может Заброшен в новый век, А