Стихи Глеба Горбовского

Снег — да листья желтые. В небе — крик ветвей. По дороге шел я, по дороге к ней… Медленный, как дерево, тихий, как старик. В двух шагах растерянный воробей возник.

На дворе играют дети в ту прошедшую войну. Чью-то бабушку в берете клонит медленно ко сну. Дети в небо бьют из пушек, дети с воздуха бомбят, — много сделали

Ночь. Тропа. Луна в разгаре. Ветки шарят по лицу. Улеглись лесные твари, травы сбросили трясцу. В речке будущие шпроты притушили рыбий глаз.

Ходит луна по уснувшим вулканам. Взглядом накрою ее, что стаканом. Молча и плавно летучие мыши делают ночь и темнее, и тише. В нашей избушке как солнышко — свечка.

В серый вечер дождевой тихо льются птичьи плачи над моею головой… В серый вечер дождевой я свидание назначу с елкой, речкой и травой… В серый вечер дождевой

Мой мешок — моя колыбель, мой писательский кабинет. Беспросветную муть-метель он сводил для меня на нет. Он набит клочками поэм, он прошит узорами строк.

Тише, дети, тише, взрослые, на закате вечер розовый. И событие великое: чья-то скрипочка пиликает. Так, бывает, птица вечером не поет, а светит свечкою.

Свежевозведенных голых стен не боюсь. Жалею, что — безлюдны. Сунешь в печку парочку полен, стол внесешь, подышишь — и уютно. Я боюсь в оправе паутин голых

В слиянии, пении, реве, угаре — вороны, медведи и прочие твари. На солнце сосна голотелая блещет. Становится воздух и гуще, и хлеще. Безумны букашки в

В негасимую свечу превратился я для многих. Я с утра уже стучу по корням своей дороги. Глажу голову воде парой выкрашенных весел. Жгу осринки в бороде