Стихи Валерия Яковлевича Брюсова

Залито поле, как золотом, Щедрым посевом патронов. Вдалеке, как гигантским молотом, Расколоты гребни склонов. На холмике ждет погребения, Ниц повергнуто, тело солдата.

1 Ассура край постигло наводненье, Погибли севы, смытые водой, Хирели, влагой пьяные, растенья. Народ стонал, ошеломлен бедой, И яростно все требовали

Как то предвидел Дух и Даниил предрек. Ф. Тютчев Восток и Запад, хитрый Змей и Лев, Ведут борьбу издревле, век за веком. То скрытный ков, то справедливый

Первый голос Отзвенели дни зимы, Вновь лазурью дышим мы, Сердцу сердца снова жаль, — Манит сладкий флореаль! Выходи, желанный друг, За фиалками на луг.

Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной, Когда кругом пруда реки Неглинной, где Теперь разводят сквер, лежал пустырь огромный, И утки вольные жизнь тешили в воде;

Мы к ярким краскам не привыкли, Одежда наша — цвет земли; И робким взором мы поникли, Влачимся медленно в пыли. Мы дышим комнатного пылью, Живем среди

Я был, как лев, рожденный в пустыне, около оаза Хибиса, в зарослях. Я стоял на колеснице позлащенной, как статуя бога на подножии своем.

1 О, злая! с черной красотой! о дорогая! ангел мой! Ты и не спросишь, что со мной, о дорогая, что со мной! Как жжет меня моя любовь! о дорогая, жжет любовь!

Vulnerant omnea, ultima necat[1] Надпись на часах Да, ранят все, последний убивает. Вам — мой привет, бесстрастные часы, Моя душа вас набожно считает!

Нет, слова гонцов не ложны! Ты безвременно сражен! Все надежды невозможны, Все, что счастье, — только сон! Я лишь ночь одну вкушала Умиленье ласк твоих