Астафьева Наталья

Не хочу слова подыскивать о любви к тебе навек: ты мне просто самый близкий на планете человек. Это право за тобою за одним лишь признаю, острым счастьем

От закопченных деревянных стен уводит в гору крестная дорога. Я, Магдалина, плачу у колен Исуса человека, сына бога. Он изнемог от ласковой любви ко мне

И пребываю я в покое, таком большом и сердобольном, как будто поле вековое, привыкшее к смертям и войнам. 1994

Скоро жизнь покатится за край и – прощай, планета… Я люблю тебя, земля, с каждым годом жарче: облака и тополя и твоих щенят. До чего похожи дети всех пород!

Ты забыл, ты забыл, как я шла к тебе — по зиме, по весне, по колено в воде… Ты забыл, ты забыл, как тебя ждала — про еду забывала, ночей не спала?

Телевизор и транзистор и еще магнитофон… Современность влезть стремится в дом, в сознанье, в жизнь и в сон. Будоражит. Жить торопит. Ускорение.

Вновь — смена декораций. Театришко — убог. Сверкает разной краской чреда чужих эпох. Меняются и лица: тот — олух, этот — псих… И длится, длится, длится

Я навеки независимой быть хочу ото всего: от твоих красивых писем, от вниманья твоего. От одежды и от хлеба, от квартиры и от сна — от всего, чему нелепо

Девчата ночью приходили с танцев, с катков, с концертов, из библиотек, во всю щеку прихвачены румянцем, отряхивая варежками снег, и после смеха, чая и

Вот кадры в крупном плане: тарелка, ложка, хлеб. Вот двое на экране. Вот в глину вмятый след. Дорога. Виллы… Ивы… Но это был лишь фон. Мне жизнь моя явилась