Асадов Эдуард

Ирине Викторовой Опять спектакль по радио звучит И сердце мне, как пальцами, сжимает. Мир, как театр, погаснув замирает, И только память заревом горит.

Мама дочь ругает строго За ночное возвращенье. Дочь зарделась у порога От обиды и смущенья. А слова звучат такие, Что пощечин тяжелей. Оскорбительные

Шагая по парку средь голых кленов Вдоль спящей под белым платком реки, Веселая пара молодоженов Швыряла Друг в друга, смеясь, снежки. Она была счастлива

«В гостях нам хорошо, а дома лучше!» Так говорит пословица одна. Всё правильно. Но я на всякий случай Добавлю: если дома нас не мучат. Не ходит тёща злее

Как только разжались объятья, Девчонка вскочила с травы, Смущенно поправила платье И встала под сенью листвы. Чуть брезжил предутренний свет, Девчонка

Людям блаженные снятся сны: Блеск заграницы и бизнес-рынка. А мне вот нужны лишь четыре стены, Губы твои, что любви полны, Книги да пишущая машинка.

(Шутка) Вот это запевка, начало стиха: Ища червяков и зерна, Бродили по птичнику два петуха, Два верных, почти закадычных дружка, Рыжий петух и черный.

Мысль о том, что нельзя никогда грешить, Знают все континенты и все народы. Это так. Но, однако, пора спросить: Почему же так нравиться всем грешить?

Да, Вы со мною были не честны. Вы предали меня, и может статься, Не стоило бы вовсе разбираться, Нужны Вы мне иль больше не нужны. Но Вы с душой нечистою

Пути земли круты и широки. Так было, есть и так навечно будет. Живут на той земле фронтовики — Свалившие фашизм, простые люди. И пусть порою с ними не