Асадов Эдуард

Ей было двенадцать, тринадцать — ему. Им бы дружить всегда. Но люди понять не могли: почему Такая у них вражда?! Он звал ее Бомбою и весной Обстреливал снегом талым.

Я живу в Севастополе. В бухте Омега, Там, где волны веселые, как дельфины, На рассвете, устав от игры и бега, Чуть качаясь, на солнышке греют спины… Небо

Имеют ли чувства какой-нибудь цвет, Когда они в душах кипят и зреют? Не знаю, смешно это или нет, Но часто мне кажется, что имеют. Когда засмеются в душе

У женщин недолго живут секреты. Что правда, то правда. Но есть секрет, Где женщина тверже алмаза. Это: Сколько женщине лет?! Она охотней пройдет сквозь

Река текла тяжелая, как масло, в ней зарево закатное не гасло, и я за блеском неба и воды не разглядела маленькой звезды. Померкла гладь серебряная с чернью

Ну как это можно, не понимаю! Просто кругом идет голова: Все время пустые, пустые слова Тебя, точно облаком, окружают. Цветистые, пестрые, равнодушные.

Все мужчины, надежд полны, Ищут друга в нём и сторонника: Он нашёл на теле жены Отпечатки пальцев любовника.

В сирени тонет подмосковный вечер, Летят во тьму кометы поездов, И к лунным бликам тянутся навстречу Закинутые головы цветов. Над крышами, сгущая синеву

Среди пахучей луговой травы Недвижный он стоит, как изваянье, Стоит, не подымая головы, Сквозь дрему слыша птичье щебетанье. Цветы, ручьи… Ему-то что за дело!

Она вошла, совсем седая, Устало села у огня, И вдруг сказала «Я не знаю, За что ты мучаешь меня. Ведь я же молода, красива, И жить хочу, хочу любить.