Антокольский Павел

Сколько выпито, сбито, добыто, Знает ветер над серой Невой. Сладко цокают в полночь копыта По торцовой сухой мостовой. Там, в Путилове, в Колпине, грохот.

Мрачен был косоугольный зал. Зрители отсутствовали. Лампы Чахли, незаправленные. Кто-то, Изогнувшись и пляша у рампы, Бедным музыкантам приказал Начинать

Мы вышли поздно ночью в сенцы Из душной маленькой избы, И сказочных флуоресценций Шатнулись на небе столбы. Так сосуществовали ночью Домашний и небесный

Мне снился накатанный шинами мокрый асфальт. Косматое море, конец путешествия, ветер — И девушка рядом. И осень. И стонущий альт Какой-то сирены, какой-то

Мой век не долог, мой час не краток. Мой мир не широк, мой дом не тесен. Так пусть же царствует беспорядок В нечаянном возникновеньи песен!

Понимаешь? Я прожил века без тебя И не чаял, что в будущем встречу. И случалось, в охрипшие трубы трубя, Не владел человеческой речью. Пил вино, и трудился

Он сейчас не сорвиголова, не бретёр, Как могло нам казаться по чьим-то запискам, И в ответах не столь уже быстр и остер, И не юн на таком расстоянии близком.

На каком же меридиане, На какой из земных широт Мои помыслы и деянья Будут пущены в оборот – Переизданы ли роскошно Иль на сцене воплощены?

Одна звезда в полночном небе, Одна звезда горит. Какой мне выпал странный жребий, Звезда не говорит. То звон мечей, то лепетанье Поющих где-то струн.

Не трактир, так чужая таверна. Не сейчас, так в столетье любом. Я молюсь на тебя суеверно, На коленях и до полу лбом. Родилась ты ни позже, ни раньше