Андреев Даниил

Мы — лучи Люцифера, восставшего в звёздном чертоге, Сострадая мирам, ненавидя, любя и кляня; Мы — повстанцы вселенной, мы — боги Легендарного дня.

Летопись сердца у жёлтой свечи Долго читаю в тиши, В грани стиха собираю лучи Перегоревшей души. Но наползает, как тень, на кристалл Мрак недосказанных

Поднявшись с гулом, свистом, воем, Пугая галок, как дракон, К волнистым облачным сувоям Помчалась груда в десять тонн. Ревут турбины в спешке дикой, Чтобы

Тот Наглый, нагой, как бездушный металл, Стык Слов Мне Слышался там, где мертвец обретал Свой Кров; Где Должен смириться бесплодных времен Злой Штурм;

Ты осужден. Молчи. Неумолимый рок Тебя не первого втолкнул в сырой острог. Дверь замурована. Но под покровом тьмы Нащупай лестницу — не ввысь, но вглубь тюрьмы.

Я умирал травой и птицей, В степи, в лесу — В великом прахе раствориться, Лицом в росу. И человеком — скиф, маори, Дравид и галл, В Гондване, Яве, Траванкоре Я умирал.

Не может кровью не истечь Любое сердце, если множествам На грозном стыке эр порожистом Рок нации диктует лечь. И разум мечется в бреду, Предвидя свист

Странно поверить, трудно постичь: Нимб ли иконный у ней или бич? Кто она: беззаконье? закон? Пасть ли ощеривающий дракон? Много ли их под луною?

Утро обрамляет расчерченный план. Занятья расчислены строго и сухо. А в памяти вольный шумит океан, Как в раковине молчаливого духа. Она неподкупно и гордо

Вижу, как строится. Слышу, как рушится. Все холодней на земной стезе… Кто же нам даст железное мужество. Чтобы взглянуть в глаза грозе? Сегодня с трибуны