Андреев Даниил

Я не знал, кто рубин Мельпомены В мою тусклую участь вонзил, Кто бичом святотатств и измены Все черты мои преобразил. Только знаю, что горькие чары Мне

Моею лодочкою Река довольна. Плыви лебедочкою Быстра, привольна! Пусть весла брошенные Тобой не правят; Лужайки скошенные Ночлег доставят;

Поздний день мой будет тих и сух: Синева безветренна, чиста; На полянах сердца — тонкий дух, Запах милый прелого листа. Даль сквозь даль яснеет, и притин

Безучастно глаза миллионов скользнут В эти несколько беглых минут По камням верстовым ее скрытых дорог, По забралам стальным этих строк.

Когда я холодно расторг Завет, хранимый испокон, О нет: то не был низкий торг За право на самозакон. Я твёрдо знал: возврата нет. Есть горечь сладкого

Мне радостно обнять чеканкой строк, Как влагу жизни — кубком пира, Единство цели, множество дорог В живом многообразье мира. И я люблю — в передрассветный

Безлюдный закат настиг меня тут, Чья ж ласка вокруг? Чей зов? Над морями туманов тихо плывут Одни верхушки стогов. В студеном яру родники звенят… Тропинка

Из года в год, в густом саду Растить жасмин и резеду, Творить сказанья, Весёлых школьников уча Пить из журчащего ключа Любви и знанья. В часы уроков иль

От школьных лет мы помнить можем, Как возносил свой конус хмурый Над гордым, грузным Вавилоном Семиуступный зиккурат. Но царство было только ложем, Обличьем

Где бесшумны и нежны Переулки Арбата, Дух минувшего, как чародей, Воздвигнул палаты, Что похожи на снежных Лебедей. Бузина за решёткой: Там ни троп, ни