Андреев Даниил

Враг за врагом. На мутном Западе За Рону, Буг, Дунай и Неман Другой, страшнейший смотрит демон Стоногий спрут вечерних стран: Он утвердил себя как заповедь

И гудели вьюжными зимниками Боры в хвойные колокола… Преставлялись великими схимниками Истончившие плоть дотла; Поднимались в непредставляемую, Чуть мерцавшую

Сквозь годы скитанья опять зазвучавшие речи, Сквозь годы забвенья щемящая душу тоска… Опять обнимаю знакомые некогда плечи И розовой гаванью тают в заре облака.

Я в двадцать лет бродил, как умерший. Я созерцал, как вороньё Тревожный грай подъемлет в сумерках Во имя гневное твоё. Огни пивных за Красной Преснею

Свеча догорает. Я знаю. Над нами — бездонное море… Какая дремучая тишь!.. Усни: к несравненному раю Свела ты старинное горе Души моей терпкой… Ты спишь?

Долго речь водил топор С соснами дремучими: Вырублен мачтОбор Над лесными кручами. Круглые пускать стволы Вниз к воде по вереску. Гнать смолистые плоты

Еще, в плену запечатанных колб, Узница спит — чума; В залах — оркестры праздничных толп, Зерно течет в закрома… Кажутся сказкой — огненный столп, Смерть, — вечная тьма.

Есть в медлительной душе русских Жар, растапливающий любой лед: Дно всех бездн испытать в спусках И до звезд совершать взлет. И дерзанью души вторит Шквал

Над Нерусой ходят грозы, В Чухраях грохочет гром, — Бор, стога, ракиты, лозы — Всё украсив серебром. Весь в широких, вольных взмахах, По траве, сырой от

Если б с древней громады Пробудившимся взором Ты окинул тогда окоём — Где черты, по которым Облик стольного града Узнаём? Над золою пожарищ Будто мчались