Андреев Даниил

Как будто музыкант крылатый — Невидимый владыка бури — Мчит олимпийские раскаты По сломанной клавиатуре. Аккорды… лязг… И звёздный гений, Вширь распластав

Ветер свищет и гуляет сквозь чердак. На гвозде чернеет тощий лапсердак. Жизнь — как гноище. Острупела душа, Скрипка сломана и сын похоронён… Каждый вечер

Наитье зоркое привыкло Вникать в грозящий рухнуть час, В размах чудовищного цикла, Как вихрь летящего на нас. Увидел с горного пути я, Зачем пространства

В сердце ночь. В судьбе темно, Ждать награды не с кого… … Поезда поют в окно — С Брянского, со Ржевского, От вместилищ тьмы и тайн Города гигантского

Для народов первозданных Слит был в радостном согласье Со стихиями — туманный Мир идей. Выходила к ним из пены Матерь радости и страсти, Дева Анадиомена, Свет людей.

Блистая в облаках незыблемым дюралем, Над монолитом стран, над устьем всех эпох, Он руку простирал к разоблаченным далям — Колосс, сверхчеловек… нет: человекобог.

Нет, — то не тень раздумий книжных, Не отблеск древности… О, нет! Один и тот же сон недвижный Томит мне душу столько лет. Ансамбль, еще не превзойденный

1 Помню: широкие губы, Раскалённый песок дней, Подошвы, как рог, грубые От касанья гневных камней; Ропот никнущего камыша Под бурями первоначальными;

Часы, часы ласкать глазами Один и тот же скудный холм, Ловить наитья и сказанья В приливе дней, в прибое волн, И говорить с людьми о том лишь, Что в море

В будни, в удушливый зной, В сон, В медленный труд рыбаков, Чей-то безумный, хмельной Сонм Рушится из облаков. С хохотом перебежав Пруд, В пыль опрокинув