Андреев Даниил

Нет: Втиснуть нельзя этот стон, этот крик В ямб: Над Лицами спящих — негаснущий лик Ламп, Дрожь Сонных видений, когда круговой Бред Пьешь, Пьешь, задыхаясь

… На берег вышла. Солнце тканью Из света – стан ей облекло; Над грудью влажно расцвело Жасмина сонного дыханье, И – обернулась… В первый раз Забыл я снег

Но Запад прав: мы – дикари, мы – дети. Страсть к жизни, жар, безудерж молодой Чуженародной мудростью столетий Чуть скованы… Сверкающей уздой Науки, чисел

Менялись столетья. Открытые створы Прияли других поколений чреду, И ангелы холили душу собора, Как цвет белоснежнейший в русском саду. Гремели века, —

Не ради звонкой красоты, Как, может быть, подумал ты, Не блеска ради Ввожу я новые слова, Так странно зримые сперва Вот здесь, в тетради.

Вот, Сплошь Полная древними призраками, Бьёт Счёт Полночь над башенным рвом. Блеск Рамп Сразу сменяется сумерками… Стих Треск Джазов, юркнув, как гном.

… И вот упало вновь на милую тетрадь От лампы голубой бесстрастное сиянье… Ты, ночь бессонная! На что мне променять Твоё томленье и очарованье?

От зноя эпох надвигающихся Мне радостный ветер пахнул: Он был — как гонец задыхающийся, Как празднеств ликующий гул, Как ропоты толп миллионных, Как отсвет

Во всем, что ласково, что благосклонно — Твой, проницающий Землю, свет, И если шепчем, молясь «Мадонна» — Сквозь лик Марии Тебе привет. Дыханье ль ветра

Звезда ли вдали? Костер ли?. У берегов Уже стихиали простерли Белый покров. Беседует только Неруса Со мной одна, Шевелит зеленые бусы Чистого дна.