Андреев Даниил

Весёлым, как вечный мальчишка — Адам — Отдаться реке полноводной; По сёлам, по ярмаркам, по городам Коснуться плоти народной; Вдыхать, осязать, слушать

Убирая завтрак утренний, Ты звенишь и напеваешь, И сметаешь крошки хлеба Прямо в светлую ладонь; В доме нежен сумрак внутренний, А в окошке — синева лишь

Уж не грустя прощальной грустью, Медлительна и широка, Всё завершив, достигла устья Благословенная река. Обрывы, кручи и откосы Всё ниже, ниже — и разлив

Над белоснежною Меккою — гибкой планеты хвост, Дух песков накалённых и острых могучих звёзд. Звёзды вонзают в душу тысячи звонких жал… Благоговейный трепет

За днями дни… Дела, заботы, скука Да книжной мудрости отбитые куски. Дни падают, как дробь, их мертвенного стука Не заглушит напев тоски.

Все упованье, все утешенье В русских пожарах, распрях, хуле — Знать, что над нами творят поколенья Храм Солнца Мира в Вышнем Кремле. Строят творцы, в ком

Как горестно взмывает на простор чуть лунный Гудков за горизонтом перебор трехструнный! Сонь улиц обезлюдевших опять туманна… Как сладко нелюбимую обнять, как странно.

Клубится март. Обои плеснятся, Кишат бесовщиной углы, И, если хочешь видеть лестницу К хозяйке чудищ, лярв и мглы — Принудь двойными заклинаньями Их расступиться

Сквозь жизнь ты шел в наглазниках. Пора бы Хоть раз послать их к черту, наконец! Вон, на снегу, приземистою жабой Спит крематорий, — серый, как свинец.

Я вздрогнул: ночь? рассвет?. Нет, это зимний день Сочился в комнату — лишь треть дневного света. Казалось: каждый луч обрублен, точно пень, И в панцирь