Андреев Даниил

Я помню вечер в южном городе, В сухом саду ночлег случайный, И над приморскою окраиной Одну огромную звезду: Твердыней генуэзской гордости Под нею крепость

Я не знаю — быть может, миллиард миллионов Соучаствует службам пятимерных пространств? Сколько воль, досягнувших до небесных аккордов, Свои души включают

Бурей и свободою шумно маня В пенное море, С юности порочной бороли меня Страсти и горе. Ношу прегрешений, свершенных в пути, Снять помогая, Волю закали

Если назначено встретить конец Скоро, — теперь, — здесь — Ради чего же этот прибой Всё возрастающих сил? И почему — в своевольных снах Золото дум кипит

I В тот вечер багровость заката Я встретил, как пурпур конца. С эстрады, беснуясь, стаккато Бряцало, как звон бубенца; В оранжевой призме токая Ломался

Пред лицом колоннад Росси И Растреллиевых дворцов, Кто из нас небеса спросит О загробной судьбе творцов? Как рожденный слепым калека, Презирающий всех

Не можем прозревать зенит мы Очами юности, когда Порыв ещё не отлит в ритмы Холодным мужеством труда. Теперь, в расчисленное слово Заковывая давний бред

Как не любить мне колыбели Всех песен, скорби, торжества, Огни твои, мосты, панели, Тысячешумная Москва! От игр в песке, в реке, в газонах, Войдя мне в

Речи смолкли в подъезде. Все ушли. Мы одни. Мы вдвоем. Мы живые созвездья Как в блаженное детство зажжем. Пахнет воском и бором. Белизна изразцов горяча

— Кто ты, мальчик? куда?. Твои волосы Нежней королевского золота, Тебе пажом надо стать… Отчего ты один? Где мать? — Титурэль моё имя. Я вышел, Когда рассказал