Агнивцев Николай

Под сенью греческого флага, Болтая с капитаном Костой, Средь островов Архипелага Мне вспомнился «Елагин остров!» Тот самый сухопутный остров, Куда без

Месяц, гуляка ночной, Вышел гулять в поднебесье. Тихой ночною порой С шустрою звездной толпой Любо ему куралесить. Месяц, гуляка ночной… С пачками свечек

Изящна, как игрушечка, Прелестная пастушечка Плела себе венок. И с нею рядом туточки Наигрывал на дудочке Прелестный пастушок. И пели в тэт-а-тэтике Любовные дуэтики.

К дофину Франции, в печали, Скользнув тайком, из-за угла, Однажды дама под вуалью На аудиенцию пришла. И пред пажом склонила взоры: «Молю, Дофина позови!

Сказал мне примус по секрету, Что в зажигалку он влюблен. И, рассказавши новости эту, Впервые выданную свету, Вздохнул и был весьма смущен.

Ах, как приятно в день весенний Урвать часок на променад И для галантных приключений Зайти в веселый «Летний сад». Там, средь толпы жантильно-гибкой, Всегда

Вы помните тот вечно-звонный Неугомонный «Красный дом», Вздымающий свои фронтоны В великолепии своем? Где с давних пор в российском мраке, На целый миp

Удивительно мил,- Жил да был крокодил, Так аршина в четыре, не боле. И жила да была, Тоже очень мила, Негритянка по имени Молли. и вот эта Молли, девица

В Париж! В Париж! Как сладко-странно Ты, сердце, в этот миг стучишь!.. Прощайте, невские туманы, Нева и Петр! – В Париж! В Париж! Там дым всемирного угара

В далеком некем царстве, В заморском государстве, Хоть это выражение Немного старовато, Но все же, тем не менее, Жил был король когда-то.