В ангеле этом живет удалец-шоферюга:
с Сокола через Щипок до Бульварного круга
тоже доедешь, однако есть путь и быстрей.
Полно, Сусанин, мы здесь уже были с тобою.
Нам же ведь нужен Архангел, тот самый, с трубою,
этих, без труб, в нашем городе — как сизарей.
Ты говоришь: без потерь не бывает прозрений.
Если все так, объясни, почему я не гений:
столько терял, а доныне слепее щенка.
Этот вот стон из окошка старинного дома —
было! И стон мне знаком, и окошко знакомо.
Разве не видишь: мы кружим, а цель далека.
Цель далека. Что молчишь? Ты у Господа в штате.
Если тебе подопечный с проблемой некстати —
действуй, пиши докладную, шли на хрен меня.
Но ведь спасая порой по три раза за сутки,
ты мне о смысле пути — ни словечка, ни шутки.
Ты ж не охранник-хранитель. Молчат ли, храня?
Знаю, что грешен: настырен, не слишком доверчив,
утром — подвижник, но — червь бесхребетный под вечер.
Да ведь летим-то мы вместе, покуда ты мой.
Мой ты покуда. Вот только маршрут наш неясен:
в жизнь через гибель, в покой через муку — согласен.
Все же не полный я дурень, мой спутник немой.
Мука, потеря, но только зачем же — кругами?
Мы же здесь были однажды. Да уж не рога ли
в тихих кудрях твоих… Снова беспутье Щипка.
Нет, все в порядке. Ухабы, колдобины, льдины,
ибо все это и значит — «неисповедимы»!
И на руле не крыло, не копыто — рука.
1963