Стихи Даны Сидерос

Тот, кто летал, лежит на спине на простыне в тишине. Это если смотреть с земли. Если с неба — лежит на дне. Смотрит со дна и видит огни, шепчет «спаси сохрани».

Идут неспешно вдоль ряда, пялятся, выбирают: — Смотри, мне такой же надо, как белоснежный, с краю. — Да что ты, в нашей грязище? Кто его чистить будет?

У моей улицы от ремонтных работ трещины, все её рёбра, все повороты болят. Вдоль моей улицы, в красных крестах, присмиревшие, приговорённые тополя.

В понедельник, в пять тридцать шесть утра, или, может быть, в тридцать пять, он решает вдруг, что ему пора всё менять. Он решает бросить свой институт

На юге шумит ковыль, луга утопают в доннике, на севере снег и сани, олени и рождество, а в самом центре Москвы горят старинные домики, воспламеняются сами

Супермен не читает мысли, это было бы слишком просто. Сейчас объясню. Допустим, сосед-подросток за стеной все время крутит что-то-FM, врубает на полную

Покуда отец слишком бодро орет «ну с богом», ночь проревевшая мать принимается целовать и причитать «ну куда ты мчишь, горячая голова?», она неподвижно

Умный оборотень всегда готов к полнолунию: снял одежду заранее, разложил на полу её. Всё понятно: загнал добычу — рви и кромсай её. Никаких сюрпризов.

Дитя выпрыгивает на сцену: косички, коленки, румяна, сарафан-колокольчик. Под черным помостом электрики, клерки, калеки. Толпа свистит и клокочет.

Дети уходят из города к чертовой матери. Дети уходят из города каждый март. Бросив дома с компьютерами, кроватями, в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.