Стихи Сергея Петрова

Я – рояль: Я сам себя приподнял, словно сад, на голой площади пустой ладони. Tutti: А ветки хлещутся и голосят, то голосуют ввысь, то мокрые висят, и капли

От души открыт вечерний сад. В нем высокий соловьиный воздух, где сердца на ниточке висят, а птенцы, теплея, дремлют в гнездах. Всем умом молчит небесный

Я Самсусам с продолгой бородой, которая бурнее, чем у Бога. Как музыкой, владею я бедой, не выпуская горя из острога. Ах, борода, ты, пенная дорога, прикинулась пучиною седой.

Ходят вокруг налегке петербургские долгие ветры, осень без листьев стоит впусте на остром мысу. Белая биржа лежит, как груженная временем баржа, и на пустом

Я есмь помойная великой Яви яма. Всё не по-моему. – Мне воли нет и нет. – В меня летит с небес помет комет. И я зияю голым глазом срама, сияю пустотой

Я голой памятью сижу в своем уме, как в банной кадке поддавая пару, и смерти говорю, как медленной куме: с тобой не стану париться на пару, но чист к тебе

Цветок прощаний и разлук, не прячась, но и не казотясь, глядит на разливанный луг голубоглазый миозотис. Он вечно свежий, как роса, готов пробраться и

Ночь плачет в августе, как Бог темным-темна. Горючая звезда скатилась в скорбном мраке. От дома моего до самого гумна земная тишина и мертвые собаки.

Летний сад сквозит, как воздух, емкий, понабрался статуй и людей. На пруду с зеленою каемкой подают здесь свежих лебедей. Без лица, но чем-то длинноглаза

Жизнь – костлявая катастрофа. Лодкой плавает в глине гроб. Словно вспученная Голгофа, чуть не лопнул от муки лоб. И лазурь в замогильном воске – как захлопнутая веком ширь.