Стихи Владислава Ходасевича

О будущем своем ребенке Всю зиму промечтала ты И молча шила распашонки С утра до ранней темноты. Как было радостно и чисто, Две жизни в сердце затая, Наперстком

Леди долго руки мыла, Леди крепко руки терла. Эта леди не забыла Окровавленного горла. Леди, леди! Вы как птица Бьетесь на бессонном ложе.

В городе ночью Тишина слагается Из собачьего лая, Запаха мокрых листьев И далекого лязга товарных вагонов. Поздно. Моя дочурка спит, Положив головку на

Когда, безгромно вспыхнув, молния Как птица глянет с вышины Я затаенней и безмолвнее Целую руки Тишины. Когда серебряными перьями Блеснет в глаза, пахнет

Не ямбом ли четырехстопным, Заветным ямбом, допотопным? О чем, как не о нем самом — О благодатном ямбе том? С высот надзвездной Музикии К нам ангелами

Мирза говорит: «Трепещет мусульман, стопы твои лобзая. На крымском корабле ты — мачта, Чатырдаг! О мира минарет! Гор грозный падишах! Над скалами земли

Порок и смерть! Какой соблазн горит И сколько нег вздыхает в слове малом! Порок и смерть язвят единым жалом, И только тот их язвы убежит, Кто тайное хранит

Запоздалая старуха, Задыхаясь, тащит санки. Ветер, снег. А бывало-то! В Таганке! Эх! Расстегаи — легче пуха, Что ни праздник — пироги, С рисом, с яйцами

Этот вечер, еще не весенний, Но какой-то уже и не зимний… Что ж ты медлишь, весна? Вдохновенней Ты влюбленных сердец Полигимния! Не воскреснуть минувшим

Мне каждый звук терзает слух, И каждый луч глазам несносен. Прорезываться начал дух, Как зуб из-под припухших десен. Прорежется — и сбросит прочь Изношенную оболочку.